Монах Лазарь (в миру Виктор Владимирович Афанасьев) родился в 1932 г. в Москве. Отошел ко Господу 5 марта 2015 г. Автор книг: «Рылеев» (1983), «Жуковский» (1986 и 1987), «Лермонтов» (1991) в биографической серии «Жизнь замечательных людей»; «Жизнь и лира» (1977); «Родного неба милый свет» (1980 и 1981); «Ахилл, или Жизнь Батюшкова» (1987); «Там, за далью непогоды» (1990); «Дивный старец» (о преп. Серафиме Саровском, 1993); «Жизнь святого Антония Великого» (1994); «Житие оптинского старца Варсонофия» (1995), «Златокрылый Феникс. Монашеский подвиг святителя Игнатия (Брянчанинова)» (2000); «Кот старца Нектария» (2001); «Оптинские были» (2003 и 2008), «Удивительные истории маленького Ежика, рассказанные монахом Лазарем» (2005), «Тимоша в лесу» (2010), «Ангел на башне» (стихи и рассказы о детских годах оптинских старцев, 2010) и др. В «Журнале Московской Патриархии» публиковался ряд его работ об Оптиной пустыни, о чудотворной Феодоровской иконе Божией Матери, о святых Евфросинии Суздальской и Ксении Петербургской и др., в журналах «Москва», «Глаголы жизни», «Литературная учеба», «Лепта» - духовные очерки о православных святых и подвижниках благочестия. В 1996 г. вышла в свет книга стихотворений и поэм «Лествица».

      Стихи монаха Лазаря внешне безыскусны. Однако это осознанный выбор глубокого знатока русской поэзии, осуществление того «искусства без искуса», о котором говорила М. И. Цветаева в своей поздней работе, недаром озаглавленной «Искусство при свете совести». За этими стихами - чистое сердце и духовный опыт. Тем дороже и здесь увидеть, что одна из неотъемлемых граней этого опыта - «любовь к отеческим гробам».

 

Наталия Ганина

 

 

                                                                                  Монах Лазарь (Афанасьев)

 

 Из книги «Лествица» (стихи 1995-1996 гг.)

 

                     +

 

Если Бог мой во мне, -

Мне враги яко тлен;

Если дух мой смирен, -

Я в духовной войне

Яко воин в броне,

Яко град утвержден.

 

                        +

 

В небесах, закатом освещенных,

С золотыми копьями в руках,

В белых и лазоревых хитонах

Ангелы стоят на облаках...

Темен воздух, населенный бесами, -

Страшен блеск налитых кровью глаз...

Если бы не ангелы небесные, -

Не спастись бы никому из нас.

 

                         +

 

Неприступна, крута, высока гора,

Уходящая за облака, -

Голова ее из снежного серебра,

Измарагдом выложены бока.

А у меня нет силы взойти наверх,

И трепещут от страха душа и плоть,

Хотя и знаю, что там нас всех

Ждет наш отец, Господь.

Вижу - братья на подвиг идут

Краем пропасти. по крутизне, -

Поднимают великий духовный труд,

Недоступный мне.

Над горой радуга золотится дугой,

Радостью блещет лазурная высота...

Братья! Возьмите меня с собой!

Помогите ради Христа!

 

                        +

 

Светися, светися

Господнею славой

В сияющей выси

Собор златоглавый;

Ты солнцем пылаешь

Над горним Сионом

И нас призываешь

Ликующим звоном,

Средь холода ночи

Страдавших так много,

В объятия Отчи

Воскресшего Бога.

 

                          +

 

Малое стадо! О, малое стадо!

Путь твой лежит среди дыма и смрада,

Там, где душа замирает от стужи,

Там, где дорога всё круче и уже...

 

Люди восходят к небесным чертогам

Тесным путем, заповеданным Богом, -

Всё претерпевшие, ждет вас отрада!

Будь же безстрашным, о, малое стадо!

 

                             +

 

Иерей поднял руку на мгновение,

И огонь исшел из каждого его перста, -

Он преподал нам благословение

Не своей рукой, а рукою Самого Христа.

 

                                +

 

Ничего не бери с собой,

Да и как ты возьмешь, скажи мне,

Небосвод этот голубой,

Блеск алмазный округи зимней?

Всё оставишь - и белый храм,

И летящую вдаль дорогу,

И катящийся по снегам

Голос медной молитвы к Богу, -

Солнце, шум голубиных крыл,

Это кладбище с храмом рядом...

Много, много ты накопил,

Не охватишь единым взглядом...

Всё оставлю! - себе твержу,

Но, объятый тоской и страхом,

Как кошель с серебром держу

То, что станет последним прахом.

 

                                     +

 

Когда тьмой покрывается лес, -

Загорается облако света, -

Богородица сходит с небес

На забытое кладбище это.

 

Нет на нем ни крестов, ни могил,

Нет и церкви, здесь бывшей когда-то,

И народ наш давно позабыл,

Что лежат здесь царевы солдаты.

 

Не о них Она молится тут,

Вместо нас обходя это поле, -

В дивном свете их души живут,

Не лишенные Богом их доли.

 

Может быть, не забыли они,

Православные эти крестьяне,

Как Россия в Пасхальные дни

Возрождалась в небесном сиянье.

 

Как сквозь листьев весеннюю ярь

Божий мир улыбался солдатам, -

Как христосовался Государь -

К лику лик - с каждым воином-братом.

 

А потом - словно ядерный взрыв

Ослепил и обжег наши души,

Кровью царскою их обагрив,

В них и веру и память разрушив.

 

Матерь Божья в таинственный час,

Проходя над могилами павших,

Молит Господа Бога о нас,

Всё забывших, разбивших, предавших.

 

Нет, Она не покинула нас,

И о том Она молится Богу,

Чтоб огонь тот, что ныне погас,

Возгорелся опять понемногу.

 

                          +

Дымится труба парохода,
В тиши раздаются гудки,
Бурлят под колесами воды
Холодной уральской реки.

На палубе Царь и Царица
Пославшей Их в ссылку страны.
Печальны Их светлые лица,
Смиренья Их души полны.

Им видится церковь на взгорье
Средь сельских избушек простых.
Здесь друг Их Распутин Григорий
Усердно молился за Них.

Сердца Их наполнили грустью
Родные для старца места.
Христовой он был для Них Русью,
Убитой врагами Христа.

Был вечер и двигалось трудно,
На век уходя в темноту,
Везущее Узников судно
С названием «Русь» на борту.

 

                           +

 

Еще стреляли убийцы,

Столпившиеся у дверей,

Когда вышла из тела душа Царицы

И увидела, как добивают Ее дочерей,

Как душа Государя Наследника душу

В безплотные руки приняла,

И все, лежащие в комнате душной,

Окровавленные тела...

Но это было лишь одно мгновение.

Вот всё стихло. И в следующий миг

Небо раскрылось, и Ангелы с пением

В свои объятья приняли их.

Над страною, окутанною пороховым чадом,

Что безумствовала, правду и веру гоня,

Возносились в безсмертие ее лучшие чада,

Преданные ею и предаваемые до сего дня.

 

                                      +

 

Нам, людям отощавшей и охрипшей России,

Убиваемой, но не желающей умереть, -

Нам больно и стыдно, святый мучениче Цесаревичу Алексие,

На твои портреты смотреть, -

Ты в солдатской шинели на одном из последних,

В которой видели тебя солдаты Первой Мировой;

Ты Дома Романовых и Православной России Наследник,

А мы врагам тебя выдали головой.

И поэтому нет у нас ни правды, ни закона,

И совесть наша не сделается чиста,

Пока не явится в нашей Церкви твоя икона -

Образ святого, умученного за Христа.

 

              +

 

Помнишь ли ты имена их, Россия?

Кровью залита их жизни заря:

Ольга, Татиана, Мария, Анастасия, -

Четыре дочери-голубицы было у нашего Царя.

Когда ты видишь крыл голубиных сиянье

В лазури неба, над золотым церковным крестом, -

Это их души - чистые вестники покаянья,

Посланные тебе, Россия, Самим Христом.

 

                              +

 

Подземный мрак насквозь оно пробило,

Окованное именем Христа,

Копье Архистратига Михаила,

Ударившее в адские врата.

 

Не бойся, брат: святой Архангел с нами, -

Он сатану в сраженье превозмог,

Попрал его и поднял в небо знамя,

Горящее словами: «С нами Бог!»

 

 

                          Десять стихотворений (2010 г.)

1.РУСЬ

Ненужная пусть
Кому-то, а нам
Родимая Русь -
Намоленный храм.
Леса и поля -
Сегодня, всегда,
Святая земля,
Святая вода.

2.

Вся на костях стоит Россия,
На прахе всех лихих годин,
И это люди всё такие,
Что Бог их ведает един.

Давно синодики истлели,
Иссякла память в род и род,
Но неужели в самом деле
Забытым может быть народ?

Мы без имен помянем ныне
Безвестных всех за все века, -
Их души там, в небесной сини,
Услышат нас наверняка.

Весь сонм их с именем Христовым
В тот час движением одним
Падет перед Его престолом
И нас помянет перед Ним.

3. ЗДЕСЬ НАЧИНАЕТСЯ РАЙ

Путь наш - полями, лесами...
Всё наше милое здесь:
Мы и душой и глазами
Смотрит на всё, что тут есть.

- Что же, - нам скажут, - за диво
Сосны, да ели, да рожь...
Так ли уж это красиво,
Так ли уж край ваш хорош?

Вместо ответа над рожью
Благовест вдруг пропоет:
Всё здесь святое, всё Божье -
Небо, природа, народ!..

В правде стоит, а не в силе
Этот намоленный край;
Дивны просторы России:
Здесь начинается рай.

4. КУКУШКА

Вьется тропа вдоль опушки,
Входит то в поле, то в лес...
Голос далекой кукушки
Слышится словно с небес.
Кажется, что зазвучали
Эти холмы и поля -
Полная светлой печали
Русская наша земля.

5. ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКИЙ ЯЗЫК

Он самый молитвенный в мiре,
Он волею Божьей возник,
Язык нашей дивной Псалтири
И святоотеческих книг;
Он царственное украшенье
Церковного богослуженья,
Живой благодати родник,
Господнее нам утешенье -
Церковнославянский язык.

6.
По милой и убогой
Родимой стороне
Проселочной дорогой
Я как-то шел во сне.
Вокруг была пустыня -
Ни звука, ни жилья...
И этот сон доныне
Хранит душа моя.
Слепой, во тьме кромешной,
Прошел я путь большой
И много видел грешной
И скорбною душой.
Вот тут оно всё было, -
Вся жизнь моих родных;
Божественная сила
Мне показала их.
Любовь их и терпенье,
И веры благодать
Слились в такое пенье,
Что и не передать.
Вот где добро-то наше!..
И я все жизни те
В душе своей, как в чаше,
Несу к Тебе, Христе.

7.
Спаситель приходит не в буре,
Не в шуме ветров и дождей,
А тихом дыханье лазури
Над золотом русских полей.

И чуткое сердце услышит,
Как в этом покое святом
Любовь и бессмертие дышат
И близится встреча с Христом.

8. ЛЕВИТАН

Пойду я в Саввину слободку
Или поеду в тихий Плёс,
Туда, где солнце светит кротко
Сквозь листья трепетных берез,
Пройду ль Владимирской дорогой,
Где дышит русским духом ширь,
Иль в тишине заката строгой
Пойду молиться в монастырь, -
Везде, везде ты, Русь Святая, -
Там, где над озером погост,
И там, где осень золотая,
И там, где ночь в сиянье звезд;
Широкий луг, изгиб речушки,
Соломой крытые избушки, -
Весь этот мiр нам Богом дан, -
Ему был верен Левитан.

9. ШИШКИН

Этюдник на плече, в болотных сапогах,
С внимательным, спокойно-чутким взором,
В рассветный час он шел сосновым бором,
Где солнце загоралось на стволах.

Он как отшельник Божий был здесь свой, -
Никто как он не понимал растений, -
Лес для него был книгою живой
Таинственных, глубоких откровений.

И лишь его художнический взор
В глухом бору в день зимний или летний
Коры сосновой золотой узор
Мог прочитать до черточки последней.

Сосновый воздух и болотный пар
И звон ручья, бегущего в овраге,
Цветы, коряги, мхи - всё Божий дар
Его холсту или его бумаге.

10. НАШ ДОМ

Не вечен этот мiр, не вечен
В отличье от души моей,
Но только сердцем человечьим
Его люблю я всё сильней.
Люблю как Божие созданье,
Как дом, построенный для нас,
В котором Крестное страданье
Терпел Всемилостивый Спас.
Где мы Апостолом внимали,
Где шли на муки за Христа,
Где каялись и принимали
Святыню Господа в уста.
Где на широкую дорогу
Мы шли, покинув тесный путь,
Где, возвратившись снова к Богу,
Рыдали, пав Ему на грудь.
Где всё - цветы, деревья, реки,
Деревни, храмы, города
Запечатлелось в человеке
Как образ милый навсегда.